«Подлинное отечество для всех своих народов». К годовщине освобождения Югославии от фашизма

76 лет назад, 12 ноября 1945, лидер антифашистского сопротивления в Югославии Иосиф Броз Тито возглавил правительство освобождённой от гитлеровских и коллаборационистских сил Федеративной Народной Республики Югославия.

От слесаря Брозовича до Тито

Иосиф Брозович (именно так его звали) родился в 1892 в бедной семье в австро-венгерской Хорватии и в 15 лет начал работать помощником слесаря. В 1910 он становится членом социал-демократической партии и, когда начинается Первая мировая, выступает против войны и австрийской мобилизации. Далее — арест и насильственная отправка на Сербский фронт. В 2015 в Галиции он получает ранение и попадает в русский плен. Февральская революция застаёт его в лагере для военнопленных на Урале (к тому времени Иосиф успевает выучить русский язык), откуда он бежит в Петроград и устраивается рабочим на Путиловский завод. Но правоохранительные органы Временного правительства вычисляют беглеца, отправляют его в Петропавловскую крепость, а затем — обратно в лагерь на Урал, из которого он бежит ещё раз, только теперь на восток — в Омск. Там начинается ад, поскольку в Сибири — Колчак с интервентами. В частности, в Омск с Дальнего Востока для поддержки Колчака перебрасывают канадское подразделение. Иосиф Брозович записывается в один из местных красногвардейских отрядов и получает карточку кандидата в члены партии большевиков.

Весной 1918 его небольшой отряд разбит белочехами, и ему приходится скрыться в деревне недалеко от Омска, устроившись там механиком на мельнице. В Михайловке Иосиф организовывает революционный кружок и встречает свою будущую первую жену Полину.

«Помню, как в конце 1918 г. восстали омские рабочие, — позже расскажет глава Югославии. — Их подавляли казаки. Руководителей расстреливали. Одного рабочего, по имени Саша (фамилию его я забыл), тоже расстреливали. Но его только ранили, и ночью крестьяне вытащили его из могилы. Он потом у меня до конца войны прятался, кочегаром на мельнице работал. Никто не хотел воевать. Крестьяне убегали, прятались. Даже я прятал несколько человек. Казаки приходили, спрашивали у крестьян, где их сыновья, и пороли... Точно так же у нас в Югославии поступали четники».

Зимой 1919 большевики выбивают Колчака из Омска, и Брозович переезжает в город, а в сентябре 1920 возвращается на находившуюся под властью королевской династии Карагеоргиевичей родину, вступив в компартию Югославии (КПЮ). Нелегальная партийная работа требовала конспирации — так появляется «Тито».

Летом 28-го его арестовывают и приговаривают к 5 годам каторги. В 1934, после освобождения, Тито избирают членом ЦК КПЮ и Политбюро ЦК КПЮ. В 1935—36 работает в Коминтерне в Москве, а в декабре 1937 возглавляет КПЮ.

За «Великую Сербию» и Гитлера

Жизнь всей Югославии круто поменялась 6 апреля 1941, когда Гитлер вместе с союзниками (муссолиниевской Италией, хортистской Венгрией и царской Болгарией) вторгся в страну. Режим Карагеоргиевичей не оказал им почти никакого сопротивления, и буквально через 10 дней, 17 апреля, был подписан акт капитуляции. Югославию разделили на зоны оккупации, в которых создали марионеточные правительства из местных коллаборационистов. Взявшие на вооружение фашистскую расовую теорию, эти «националисты и патриоты» (четники и «недичевцы» в Сербии, усташи в Хорватии, словенские, македонские и албанские организации) тут же принялись яростно резать друг друга. Точно так же, как резали друг друга бандеровцы и мельниковцы на оккупированной Гитлером Украине. У националистов из разных частей Югославии появились претензии друг к другу в плане «природных» и «естественных» территорий сербской, хорватской и др. наций, что привело к настоящей войне между марионетками крупных фашистских держав. Параллельно некоторые из них пытались как-то покусывать немцев, а все вместе они объединялись против партизанского сопротивления, организованного коммунистами Тито.

Именно руками коллаборационистского «правительства национального спасения» Сербии во главе с бывшим королевским генералом Миланом Недичем Германия планировала задушить партизан-коммунистов. Но с архаичными и, прямо скажем, фантастическими идеями Недича о крестьянской «Великой Сербии» с экономической основой в виде большой патриархальной семьи (задруги) в индустриальную эпоху рассчитывать на собственные силы в борьбе с коммунистическим сопротивлением не приходилось.

Поэтому Недич искал союзников и нашёл их в лице сербских фашистов «Збор» Димитрие Летича, монархистов-четников Дражи Михайловича, Русского охранного корпуса (РОК) белогвардейца-дроздовца Бориса Штейфона, который позже войдёт в состав власовской РОА, и хорватских усташей Анте Павелича. Тут национализмы очень быстро объединились. Забавно, что один из офицеров РОК Н. Протопопов называл фашиста Летича «большим сербским патриотом» и даже «русофилом».

«Большой сербский патриот» Летич был большим поклонником Гитлера и Муссолини. В одной из своих статей он писал:

«Фашизм — это обожествление государства, а гитлеризм — это обожествление расы. Для славян наряду с государством и раса имеет большое значение».

«Збор» Летича выступил «против парламентаризма, но не против парламента» в том смысле, что законодательную власть должны представлять только расово правильные патриоты, а всех остальных к такому ответственному делу подпускать нельзя.

«Абсолютная и реальная власть и такая же ответственность», — писал Летич, как бы косплея Гитлера с его небезызвестным «Я освобождаю вас от химеры совести!». Абсолютная власть взамен абсолютной ответственности за безответственных «детей» — народ.

С такой чисто фашистской демагогией Летич собрал Сербский добровольческий корпус и начал гражданскую войну против коммунистов.

Четники Дражи Михайловича формально были противниками Гитлера, поскольку продвигали великосербский шовинизм, а также борьбу против хорватов и боснийских мусульман вплоть до их истребления. Четники мечтали о восстановлении монархии и довоенных порядков, очищении Сербии от нацменьшинств и обеспечении её доминирования на Балканах.

Но, точно так же, как УПА боролась за независимость «Великой Украины» против «жидов и москалей» на гитлеровском поводке, четники легко пошли на союз с идеологически близким оккупантом вместо того, чтобы объединиться с коммунистами и выгнать оккупанта со своей родины. Единственным противоречием у Михайловича и Летича было отношение к парламентаризму, которое ради победы над коммунистическим сопротивлением они смогли преодолеть.

Показательно и то, что эмигрантский Русский охранный корпус Штейфона тоже должен был победить партизан Тито за «Великую Россию». Впрочем, что на самом деле стоит за подобными лозунгами, мы уже увидели. РОК повоевал в Югославии, а затем, в 1944, прикрывал отход вермахта из Греции под напором Красной армии. В начале 1945 РОК подчинился Власову, а в апреле 1945 вышел в Австрию и сдался британским войскам. Осознавая тяжесть своих преступлений, коллаборационисты пошли на всё, лишь бы не попасть в руки советского командования.

Как ошибка превращает победу в поражение

Партизаны-коммунисты Иосифа Броз Тито не выдвигали популистских лозунгов о «Великой Сербии», но оказались единственными, кто реально стал сражаться с оккупантами за независимость своей родины. Тито провозгласил формулу «братства и единства всех наций и национальностей». Равноправие всех населяющих страну народов в единой независимой Югославии, отмена сословий и эксплуатации вместо пустой демагогии о «крови и почве» моментально сделали его сторонниками большинство трудящегося населения — рабочих и крестьян.

В ноябре 1943 сессия антифашистского вече народного освобождения Югославии провозглашает Временное правительство под руководством Тито. Он становится маршалом — главнокомандующим Народно-освободительной армии и партизанских отрядов Югославии, а также председателем Национального комитета освобождения Югославии. На той же сессии было решено, что будущее югославское государство, создаваемое под руководством компартии Югославии и при помощи СССР, должно стать «подлинным отечеством для всех своих народов». Чтобы «осуществить принцип суверенности народов Югославии», новое государство должно превратиться в федерацию. Обещание народам Югославии права на национально-культурное самоопределение наряду с идеями пролетарской солидарности (вместо фашистского «солидаризма») не оставило шовинистам Недича, Летича и Михайловича ни единого шанса.

Белградская операция Советской армии и частей Народно-освободительной армии Югославии завершила господство фашистов.

В ноябре 1945 Иосиф Броз Тито возглавил правительство ФНРЮ, а также получил от Сталина орден Суворова I степени и орден «Победы».

Что касается сдавшихся британцам коллаборационистов из РОК, выдавать их Советскому Союзу не стали, поскольку почти никто из них никогда не был гражданином СССР. После окончания войны, служившие в Русском корпусе вместе с другими спасшимися от правосудия фашистами эмигрировали в США, Канаду и Латинскую Америку. Зато Недич и Михайлович попали под суд. В 1946 первый покончил с собой в тюрьме, второй был казнён по приговору. Летичу повезло не дожить до суда, он погиб в автокатастрофе в апреле 1945.

Если «недичевцев» и четников помогли разбить советские войска, то с хорватскими усташами Народно-освободительная армия Тито справилась сама. Правда Павелич сбежал и умер в 1959 в Мадриде под крылом Франко, но много рядовых усташей были либо расстреляны, либо отправлены в лагеря.

Прошедшему нелёгкий путь Иосифу Броз Тито некогда было разбираться в тонкостях марксизма, к которому он пришёл отчасти интуитивно, отчасти в практической борьбе, а рядом не нашлось грамотных теоретиков. Поэтому он неверно истолковал понятие общественной собственности на средства производства и вместо того, чтобы создать экономическую базу социализма, передав промышленность в собственность пролетарского государства, он отдал заводы в руки рабочих коллективов. Таким образом получилась не общественная собственность, а частная кооперативная, т.е. основа для будущего разрушения социалистического государства. За это Тито критиковал Сталин, на этой почве произошла их ссора, и на этой же почве Тито сблизился с позже ставшим на путь капиталистических «косыгинских» реформ поздним СССР.

Неверно понятая маршалом концепция марксизма-ленинизма об отмирании государства и постепенном превращении машины насилия в самоуправляемую коммуну свободных людей привела его к противоположному — искусственному отстранению государства от управления экономикой, к стихийному рынку, т.е. капитализму. Государство уходило от управления, а частные капиталистические (хоть и коллективные) хозяйства это управление перехватывали. С частной собственностью крепнет национализм как самая удобная идеология для обоснования того, почему те или иные активы должны быть именно в этих руках, а не в каких-то других. В итоге новые четники и новые усташи сцепились в сербохорватской войне за собственность под лозунгами «За великую Сербию!» и «За великую Хорватию!». К войне подключились американцы и Югославия исчезла