Игорь Лесев: Люди гибнут только ради одного — чтобы не забывали, что у нас война
Очень долго думал, стоит об этом писать или нет. Потому что есть темы, где удобней не топтаться. Но всё же напишу, потому что это касается всех нас.
На днях на Донбассе погиб украинский военный. Майор Богдан. И так вышло, что это сын одной из лучших подруг моей мамы тёти Оли. Она его всегда называла Бодя. И всё моё подростковое детство в Гайсине прошло рядом с Богданом. Не то, чтобы мы с ним дружили, но дружили наши мамы. А значит все дни рождения, дежурные походы в гости — это всё проходило у нас совместно.
Когда я окончил школу — я старше Богдана на 4 года — и уехал из Гайсина, с ним мы практически больше не виделись. Помню, Богдан как-то даже стал заочной причиной скандала между мной и мамой. Уже студентом приехав на пару дней в Гайсин, я увидел, что не хватает каких-то моих машинок и солдатиков. Оказывается, мама дала их поиграть (с возвратом и он, действительно, потом их вернул) Богдану. А я орал, что это моя частная собственность и вообще, какого х*ра.
Сейчас я даже не могу вспомнить, когда я его последний раз видел. 10 лет назад, а может 15. У меня никогда не было его телефона и даже не было желания с ним поболтать. Но дружат наши мамы. А это значит, он всегда присутствовал в моей жизни, наверное, как и я в его. Я знал, когда он женился. Правильная или неправильная у тёти Оли невестка. Знал, когда он получал очередное звание. Когда у него появлялся очередной ребёнок. Знал, с каким трудом помогали ему купить дом в Днепропетровской области. Знал его вредные привычки. Когда матери общаются, ты узнаёшь гораздо больше, чем даже хочешь узнать.
А ещё Богдан был очень нежным ребёнком. Армия — это было не совсем его. Гайсин — это военный и торгашеский городок. Ты или мундир одеваешь, или на рынок идёшь. Ничего другого там больше нет. Старший брат Богдана — офицер. Такой прожжённый и циничный вояка, какими и должны быть настоящие офицеры в любой армии. И Богдан тоже потопал в армию. Стал тыловиком.
И ещё один важный штрих к портрету Богдана. В 14-м он увидел войну. Он собирал трупы украинских военных и по итогу не выдержал. Он уволился из армии и проходил курс реабилитации. А спустя несколько лет всё равно вернулся. Ещё раз, я понятия не имею, идейным он был или нет. Поддерживал ли Майдан, считал ли, что там война с ру-армией или только с местными сепарами, не знал и, наверное, уже и не узнаю. Но я знал, что его семья была в стеснённых обстоятельствах, а украинская армия сегодня — это стабильный и по местным меркам сравнительно высокий источник дохода. Война на Донбассе — это в первую очередь война бедняков. «Продал ролс-ройс — пошёл на фронт» — это для дураков.
И вот произошёл обстрел, и Богдана не стало. Меня колбасит три дня, хотя вроде бы и не совсем близкий мне человек. Но я уже три дня не могу его отпустить. Как будто убита моя частичка детства. А ещё я видел, как моя мама — она сейчас у меня в Киеве — боялась полдня позвонить тёте Оле. Что можно сказать подруге, которая прямо сейчас хочет лечь в один гроб к своему сыну?
И знаете, что самое мерзкое в истории, в которой обрывается жизнь молодого пацана? Она абсолютно бессмысленна. Не говорите, что он умер за свою страну или за свою семью. Вам это непременно озвучит элитка, чьи дети учатся в Лондоне, и у которой недвижка в Испании и Хорватии. Богдан погиб там, где у власти нет ни стратегической, ни тактической цели. Его смерть ничего не приближает и ничего не разрешает.
Ладно, этой элитке неприемлемо выполнение Минских соглашений. Строя ТАКУЮ Украину, их в принципе невозможно выполнить, вопрос закрыт. Ладно, с той стороны у них «раковая опухоль». Но элитке ведь пох** даже на своих воинов.
Да, есть идейные, которые видят разрешение конфликта в военном реванше. Но идейные в 19-м с треском проиграли. Люди в 19-м проголосовали за мир. А лидер идейных сейчас селфится на Донбассе рядом с табличкой «Нью-Йорк», а затем рванёт в свой особняк в Испании и продолжит туристический сезон от Галапагос до Мальдив.
Но теперь и нью-элитка стала такой же. Она назовёт двести девятнадцать причин, почему нельзя на Донбассе развести войска. Они каждый день будут выпускать на эфиры прилизанных спикеров и тереть нам о «безопасности», но при этом не сделать ничего, чтобы добиться безопасности хотя бы для своих же военных. Они будут говорить, что нельзя замораживать конфликт, потому что это очень вредно, опасно и не отвечает высоким интересам. Но при этом будут бессвязно мычать, когда их спрашиваешь в лоб — а почему с Крымом нет линии фронта, и туда каждый год шурует миллион туристов с Украины?
Ещё раз. Вся наша жизнь состоит из череды бессмысленных и роковых смертей. Вчера я узнал, что мой знакомый с гайсинского рынка умер от короны. Молодой пацан. И на этой же неделе дальний родственник в Закарпатье умер от рака. А пару лет назад мамина подруга утонула на море. Так бывает. Не все доживают до пенсии.
И военные тоже в особой группе риска. Они гибнут на учениях, гибнут по синьке, гибнут при неосторожном обращении с оружием. И, естественно, гибнут на войне.
Но война должна иметь какую-то логику повествования. Какое-то целенаправление. Какие-то задачи, которые приводят от пункта А в пункт Б. Тогда смерть военных хотя бы чем-то оправдывается. А войну на Донбассе давно уже превратили в фактор внутренней политики. Люди гибнут только ради одного — чтобы не забывали, что у нас война. При этом гибнут те, кого элитке не жаль — беднота. Элитка им поёт пафосные оды, возлагает венки и одновременно делает всё, чтобы они и дальше умирали.
Им ср*ть на людей. На следующей неделе опять кто-то погибнет на Донбассе. Коля, а может Витя. Потом короткое сообщение в СМИ, похороны, молодая или не очень вдова, дети-сироты и убитая мать. И всё, пацан в земле, и завтра о нём уже не вспомнят. И потом новый пацан. И ещё один. И новый. Новый. И всё ради того, чтобы не забывали, что у нас война.
Бегающий перед камерами перебежками президент там точно не погибнет. У них война только постановочная. Как и эмоции.
